Чтобы не было войны!» — один из главных тостов за любым застольем в не столь давние времена, когда память о Великой Отечественной войне была ещё свежа. Удивительно, но, пытаясь предугадать, будет всё-таки война или нет, народ до сих пор чутко прислушивается к молве. Потому что есть проверенные временем приметы, которые могут указывать на предстоящие тяжёлые испытания.

Облизываясь на выложенный в тарелку «мировой закусон» — опята свежего засола, не забудьте провозгласить первый тост за то, чтобы не было войны. Ведь пугающе большой урожай грибов, если верить народной молве, — точно к внезапному началу масштабного кровопролития.

Самое первое, в чём сомневается беременная женщина, — сообщать или не сообщать о своей радости окружающим. У многих народов мира есть различные ритуалы сокрытия информации от злых духов. На Руси, когда беременность становилась очевидной, женщина переодевалась в одежду мужа. А в Африке на животе рисуют обереги.
Читать дальше
Примета древняя, она живёт с тех времён, когда междоусобные конфликты были делом обычным и случались гораздо чаще, чем выпадало грибное лето. И если в какой-то местности на самом деле грибов вырастало хоть косой коси, люди были уверены: беда непременно придёт и к ним. Наблюдательный русский народ с языческих времён отталкивался от совпадений, часто роковых. Увязали значительное событие с природным явлением — поверье сформировалось. Порой, правда, слишком уж диковинное. Например, перед самой отменой крепостного права в нескольких российских губерниях на домашнюю птицу напал мор. Последовавшую великую реформу крестьянские политологические умы задним числом увязали с локальным бедствием. Однако затем целых полвека никакими судьбоносными новациями и не пахло, а куры всё-таки время от времени массово отбрасывали копыта.

Но военные приметы — особый набор поверий. Грибы — самое распространённое из них, вроде того, что связано с демографией. Считается, что в год, когда мальчиков рождается гораздо больше, чем девочек, война случится непременно. Потому что Всевышний (или Богородица?) заранее позаботился о том, чтобы восполнить грядущие потери среди мужского населения.

Не так давно кто-то из журналистов обнаружил опубликованную в 1946 году работу С.А. Новосельского «Влияние войны на половой состав рождающихся» в сборнике трудов «Вопросы охраны материнства и детства» кафедры организации здравоохранения Ленинградского педиатрического института. Отталкиваясь от данных по рождаемости в Англии, Франции, Германии и отдельных городах России в период с 1908 по 1925 год (до начала Первой мировой войны, годы её течения и несколько лет спустя), автор пришёл к выводу: в конце войны мальчиков в странах-участницах на самом деле рождалось больше, но совсем незначительно. А непосредственно перед её началом показатели были обычные, как в любой другой мирный год.

Так же и грибы: два подряд грибных года были перед нападением Германии на Советский Союз, а ещё раньше — накануне русско-японской войны. Однако и погода, согласно источникам, была соответствующая — дождливая, но не «гнилая».

Вообще, если брать последнюю мировую войну, роковой для нас 1941 год почти ничем не предвещал надвигающуюся грозу. Правда, на западе страны, в Белоруссии, в июне наблюдались длительные сполохи на небе, которые тамошние жители толковали однозначно: грядёт война. Да ещё луна часто являлась багрово-красной, как будто указывала на большую кровь. Но через границу была уже оккупированная немцами Польша, и, значит, некоторая тревожность присутствовала.

Справедливости ради отметим, что накануне вторжения немцев в Польшу 1 сентября 1939 года в белорусских сёлах то и дело говорили о неминуемой войне. Именно отталкиваясь от общеизвестных примет. Так, паутина, затянувшая колодец, считалась верным признаком грядущих лишений. То ли пауки, голодая, шире раскидывали сети, то ли народ, охваченный предчувствием общей беды, брал на карандаш всё, что подтверждало его опасения, но получалось, что слухи буквально черпались из колодца.

Плохо растапливались печи — дрова отсырели почти повсеместно. Хлеб частенько получался кислый. Молоко, наоборот, тем летом отдавало горечью, хотя трава, где паслись коровы, была той же, прошлогодней. Народ, как говорится, кумекал, тревожные ожидания нарастали. Да и зверьё в лесах вело себя наглее обычного, к человеческому жилью приближаясь уже не только ночью, но и в светлое время суток. Словно чуяло будущее пиршество смерти и в нетерпении спешило занять место. Над деревнями, как над кладбищами, тучами кружило вороньё. Вдобавок волки зимними ночами выли сильнее, чем всегда, и, как заметили охотники, протаптывали «голодные тропы» в сторону Запада — туда, откуда, если вспомнить старые поверья, на радость хищникам придёт смерть и пожива. Ну и грибы — их и впрямь было видимо-невидимо…

Кстати, есть мнение, будто распространённая грибная примета на самом деле не прямая, а «побочная». Дескать, знатному урожаю грибов, как давно подмечено, обычно сопутствует богатый урожай хлеба, а он издавна считался почти доказанным признаком скорой войны. Но и в 1939, и в 1940 году, последнем для нас мирном, хлеб, как назло, уродился в меру. Поэтому вдали от западных границ народ безмолвствовал: ни слухов, ни примет…