2-ая серия

Настал день отъезда в Германию. Мне совсем не хотелось уезжать от своих друзей во дворе. Не хотелось уезжать и ещё потому, что я слышал краем уха, что рядом с Дрезденом лесов нет, а в те, что дальше, некогда будет ездить. Меня это не сильно радовало, даже наоборот, вводило в печаль и тоску. Зато ехать в поезде мне очень нравилось, и это смягчило мою грусть. На вокзале я тогда впервые увидел настоящий паровоз: тепловозов тогда было мало, а электричек не имелось  вовсе, по-видимому. В поезде началась междоусобная война со старшей сестрой за верхнюю полку. Моя сестричка, чтобы было всё (типа) честно, придумала игру: кто выиграет, тот на верхней полке и будет ехать. Родители на это смотрели спокойно, и она, конечно же, выиграла, но тут я вспомнил про её ухо, которое перед отъездом болело у неё, и тут же с радостью напомнил об этом родителям. Те, подумав мгновение и решив, что наверху может дуть, запретили ей занимать верхнюю полку. Я с ехидной рожей (как сейчас, помню) залез наверх. Ехать надо было долго, и мы с сестрой успели два раза поругаться и столько же помириться. По приезде на место, я понял, что мы или не туда попали, куда нам намечалось попасть, или нас просто обманули родители. Нас встретил  военный газончик и отвёз вдоль сплошных лесов в какой-то маленький городок (Фарсцина), очень маленький. Там я увидел в добавок к лесу (что меня и так уже обрадовало) ещё и танки - НАСТОЯЩИЕ! Их было очень много, и я смирился, а точнее, уже был доволен, что нас сюда привезли. На следующий день после приезда сидел дома и слушал инструкции: что можно, а что нет, и по ходу помогал распаковывать вещи... Сестра в этом почему-то не участвовала, у неё уже в первый же день были подруги. В городке были только русские, что радовало. К вечеру пришли и взрослые. Тут начался приём "новеньких" и закончился аж под утро: мне спать тоже не довелось - я подслушивал разговоры взрослых и понял, что мне будет дозволено ходить с остальными такими же малявками, как я, в лес. На следующий день опять инструкции от родителей, вернее уже только от мамы, бо отец, видать, на службу ушёл. Мать долго не докучала, и я рванул на улицу. Первое, что я запомнил, - это то, что в лесу здешнем заблудиться не реально: огорожен он по кругу, и солдатские посты по периметру. В лес попасть сразу не довелось: не было компании у меня ещё подходящей. Но уже через недельку мы с ребятами вовсю навещали лесные угодья. Грибов в лесу было немерено. Их тут никто не собирал, видать. На белые грибы не были похожи, и родители отправились к соседям за уточнением, что это за грибы. Оказались польские! Грибы всем понравились, и меня, как опытного, всегда отпускали в лес и теперь даже одного, без компании. Кроме грибов в лесу было масса орешника, усыпанного орехами. Я стал добытчиком для семьи. Но вскоре моя радость кончилась: в лес попали наконец-то и мои родители и узрели там чернику (я её до сих пор потому и не люблю). Начались сплошные витаминные заготовки: ужас! Что поразило, так это то, что очень много змей было разных, но не гадюк (говорили, что не ядовитые). Эти змеюки даже по городку ползали. Нам было очень интересно за ними наблюдать и препятствия им чинить, а затем смотреть, как эти змеюки их преодолевают. Жизнь в этом городке меня вполне устраивала, но тут пришёл чёрный день (прошло два года): нас, вернее, отца перемещали в тот долбанный Дрезден. Мама была рада: там же, говорит, и Дрезденская галерея, и куча всего интересного исторического. Меня это не очень радовало почему-то... Всё, кайф кончился: в Дрездене мне ходить, куда хочу и как хочу, запрещалось (по понятным причинам, но не мне... тогда). Три года ссылки в городе, пусть и красивом очень, для меня тянулись вечность! Да и родителям уже надоедать стало там быть, но служба есть служба, и попали мы обратно в нашу милую страну только в 1967-68 году. Это был праздник для всех: во-первых, приехали в Калугу, а тут у меня масса друзей. Да и на следующий же день отправились в лес: родители отмечать со своими старыми знакомыми приезд, а я метался между скатертью (одеяло огромное), где находилось немерено вкусностей, и поиском грибов. Найденные мною грибы никого в этот день не интересовали! В Калуге после приезда мы пробыли пару недель и всё: отец оформлял какие-то бумаги, а далее мы уже на пути в Брест! Ехали уже по знакомой дороге, и было тем более интересно. Я всё боялся, что нас провезут мимо и довезут до того самого Дрездена опять, но обошлось! Брест вначале не понравился, но когда я увидел, что во дворе, где нам было отведено жить, куча таких же ребят и девчат как я, то настроение приподнялось. Началась жизнь в Бресте, которая и до сих пор тут.
С грибами было пару лет затишье: не помню почему, но не ездили сначала. Зато потом каждую неделю, а то и по два раза, да ещё на машине (хоть и служебная - отца возила эта машина по работе), но мне было абыяково, лишь бы в лес, да и ко всему этому на машине, а тогда - это было круто! А было тогда Андрею уже 12 лет, и он уже начинал покуривать... В лес меня пускали уже и одного (на поезде - дизель), и с друзьями, там и научили меня курить. Лесные походы без родителей - это было очень круто! Мама всё меня спрашивала: не видал ли я черничников в лесу, но я утверждал, что нет. Так продолжалось не долго, нашлись "добрые" люди, соседи и подсказали такие места. Тут началась отработка на общественно-полезных мероприятиях по заготовке этой долбанной, лечебной ягоды! Грибы в этот период не растут (кроме лисичек и ещё пары других), и мне приходилось торчать целый день в лесу на глазах у родителей (сестра в этих работах не участвовала, я удивляюсь, как она умудрялась сачкануть от этого). Самые нелюбимые месяцы у меня в году тогда были июнь-июль. Ну, а уже чуть позже, когда я стал постарше и мог ездить в лес с ночёвкой (типа поход), а оттуда привозить грибов, но очень мало, что удивляло родителей: мол, куда те делись (экология, типа, плохая стала), а сами часто они уже не ездили в лес. Грибам экология не мешала, мешал мой возраст и девицы, которых мы тоже брали с собой в походы (вот как им удавалось выбраться в лес на два дня и что они плели родителям своим - тайна). А там где противоположный пол, грибы погибают от натиска красноречия и лапши, а вешать её надо было по полной программе, хотя, может, она и с удовольствием принималась...
Вот и всё: самое бесшабашное время и кончилось: далее устав ВС СССР, и два года бездумно проведённого времени (там думают за нас).
Зато после периода армейского началась опять жизнь, не менее активная, чем до того, и при том уже практически никому не подчинялся, даже на сборе черники меня более не видели в лесах, "но это уже совсем другая история"...

Продолжение следует. (мне с трудом представляется, что эта писанина кому-то интересна, но для истории в сети пусть будет).